Дорофей (Дбар), архимандрит. Новоафонский монастырь и император Александр III // Кавказский сборник: Т. 12 (44) / Под ред. В. В. Дегоева. — М.: Издательство «Аспект Пресс», 2020. — С. 40–56.

Аннотация: Общеизвестным является факт посещения императором Александром III в 1888 г. Новоафонского монастыря. Вещественным свидетельством данного события являются дошедшие до нашего времени три мемориальные доски, установленные в конце XIX в. в Новом Афоне в память о посещении его императорской семьей. В то же время посещение Александром III монастыря, а также сохранившиеся мемориальные доски породили со временем миф о деятельном участии императора в строительстве монастыря св. апостола Симона Кананита в Новом Афоне (Абхазия). В данной статье на основе воспоминаний первого игумена Новоафонского монастыря архимандрита Иерона проведена детальная реконструкция обстоятельств визита императора и его семьи в монастырь во время их путешествия по Черному морю. Автор приходит к выводу, что существующее мнение о том, что император Александр III участвовал в финансировании строительства Новоафонского монастыря, является мифом. Мемориальные доски свидетельствую только о факте посещения императором монастыря, а также его участия в церемонии закладки собора св. Пантелеимона Новоафонского монастыря.

Архимандрит Дорофей (Дбар),

с.н.с. отд. истории АбИГИ им. Д. Гулиа (Абхазия), доктор богословия

 НОВОАФОНСКИЙ МОНАСТЫРЬ И ИМПЕРАТОР АЛЕКСАНДР III

1. Мемориальная доска конца XIX в., установленная в здании Покровской церкви в Новом Афоне в память о посещении российским императором Александром ІІІ и его семьей названной церкви 24 сентября 1888 г. (Фонд Церковно-археологического музея СМА).

В память о том, что 24 сентября (6 октября по современному календарю) 1888 г. Новоафонскую обитель посетил российский император Александр III (1845–1894 гг.) с семьей (императрицей Марией Федоровной и сыновьями — наследником Николаем и великим князем Георгием), в Новом Афоне сохранились три мемориальные доски конца XIX в. и надпись 1914 г.

Первая мемориальная доска в память о посещении императорской семьей Покровской церкви в Новом Афоне 24 сентября 1888 г. была установлена на здании названной церкви в Новом Афоне. Однако точное место ее установки неизвестно. В советское время она была снята и впоследствии, уже 90-х XX в., обнаружена среди строительного мусора. В настоящее время мемориальная доска отреставрирована и хранится в фондах Церковно-археологического музея Священной Митрополии Абхазии (ил. 1)[1].

Вторая мемориальная доска была установлена на отвесной скале, справа от верхней арки лестничного подъема на плотину (водопад) в Новом Афоне, в память о посещении императорской семьей и этого места 24 сентября 1888 г. Она сохраняется и в настоящее время (ил. 2)[2].

И, наконец, третья мемориальная доска была установлена на западном фасаде соборного храма св. Пантелеимона Новоафонского монастыря, с левой стороны от центрального входа, в память о закладке данного собора 24 сентября 1888 г. при участии императора Александра III. И эта мемориальная доска также сохранена (ил. 3)[3].

В западном притворе соборного храма св. Пантелеимона Новоафонского монастыря, справа от центрального входа, среди росписей сохранилась памятная надпись 1914 г., также сообщающая о закладке этого собора 24 сентября 1888 г. при участии императора Александра III (ил. 4)[4].

Кроме того, в кон. XIX в. на месте встречи императора Александра III (напротив морской пристани Новоафонского монастыря) была построена часовня св. Александра Невского, небесного покровителя императора Александра III. Также при освящении соборного храма св. Пантелеимона Новоафонского монастыря Святые Трапезы (престолы) четырех боковых его приделов были освящены в честь святых Церкви, имена которых носили члены императорской семьи[5]. И, наконец, в кон. XIX и нач. XX вв. по заказу Новоафонского монастыря были выпущены коллекции открыток и несколько видов хромолитографий с изображениями сцены посещения в 1888 г. Нового Афона императорской семьей[6].

Все вышеперечисленные события и артефакты породили миф о непосредственном и деятельном участии российского императора Александра III в строительстве Новоафонского монастыря. Об этом в последние годы нередко приходится слышать в связи со спорами о статусе монастыря св. апостола Симона Кананита в Новом Афоне. Кроме того, несколько улиц в Новом Афоне претендуют на историческое наименование «Царская аллея», по которой в свое время пешком прошел Александр III.

Для выяснения всех деталей посещения Нового Афона императором Александром III и его предполагаемом участии в строительстве монастыря обратимся к воспоминаниям первого игумена (настоятеля) Новоафонского монастыря архимандрита Иерона (1829–1912 гг.)[7], при котором и произошло интересующее нас событие 1888 г. Эти воспоминания были опубликованы 1906 г. в историческом сборнике «Старина и новизна», выходившем в Санкт-Петербурге[8].

2. Мемориальная доска конца XIX в., установленная на отвесной скале, справа от верхней арки лестничного подъема на плотину (водопад) в Новом Афоне, в память о посещении российским императором Александром ІІІ и его семьей названной церкви 24 сентября 1888 г.

В середине сентября 1888 г. братия Новоафонского монастыря получила извещение, что император Александр III вместе с семьей по пути из Новороссийска в Батум намерен посетить Новый Афон. С 20 сентября в монастыре стали собираться светские власти, очевидно, для совместной со священноначалием (руководством) монастыря, подготовкой приема императорской семьи.

24 сентября 1888 г., в 11 часов дня, у берегов Нового Афона появились два парохода: крейсер «Москва» и сопровождавший его военный клипер (быстроходное парусное судно) «Память Меркурия». Монастырский колокол дал знать всем о прибытии судов (речь идет о колоколе Покровской церкви, поскольку здание большой колокольни в нагорной части монастыря еще не было возведено).

Крейсер «Москва», на борту которого находилась императорская семья, стал на якорь приблизительно в 300 саженях (640 м) от берега Нового Афона. Настоятель Новоафонского монастыря архимандрит Иерон и представитель монастыря св. Пантелеимона Святой Горы Афон (Греция) иеромонах Рафаил[9] направились на монастырской фелюге встречать гостей. В это же время императорская семья сошла с крейсера на бот и направилась к берегу.

С конца монастырской пристани и до монастырских ворот (напротив часовни св. Александра Невского) выстроилась депутация, встречавшая императора[10]. Руководитель «гражданской чести», командующий кавказскими войсками князь А. М. Дондуков-Корсаков (1820–1893 гг.)[11] представил императору Александру III архимандрита Иерона, иеромонаха Рафаила и представителей властей. Внутри монастырского двора (в наше время внутренний двор гостиничного комплекса «Абхазия» и площади перед Покровской церковью) императора встречали «только простой русский народ (паломники из России — прим. о. Дорофея) и абхазцы».

В тот момент, когда император Александр III направился пешком к Покровской церкви, архимандрит Иерон спросил князья А. М. Дондукова-Корсакова: «Куда из храма Покрова Божией Матери изволит государь пожаловать: на закладку собора (речь идет о соборном храме св. Пантелеимона — прим. о. Дорофея) или к древнему храму святого апостола Симона Кананита?» Князь ответил: «Я получил вашу телеграмму в Новороссийске, по дороге к вам от Новороссийска доложил государю, что у вас приготовлена закладка нового собора; государь отказался от закладки».

Архимандрит Иерон был очень огорчен такой новостью и стал настойчиво просить князя А. М. Дондукова-Корсакова, чтобы тот снова доложил императору Александру III об его просьбе. «Нельзя повторять, — сказал князь, — государь отказался от закладки».

Архимандрит Иерон стал интересоваться причиной отказа. Князь А. М. Дондуков-Корсаков ответил, что у них «закладка будет продолжаться час или больше, а государь весь мокрый от жары». Настоятель монастыря на это возразил, что он сократит все последование закладки храма и оставит только две молитвы — на водружение креста и первого камня. В итоге князь А. М. Дондуков-Корсаков снова доложил императору о просьбе о. Иерона, сказав, что для закладки собора монахи сделали уже все, осталось только прочитать две молитвы. В итоге Александр III дал согласие на закладку соборного храма св. Пантелеимона.

У входа в Покровскую церковь император Александр III приветствовал насельников Новоафонского монастыря, которые ожидали его здесь, и затем вошел внутрь храма, где на паперти его встретил епископ Сухумский Геннадий (1886–1889 гг.).

3. Мемориальная доска конца XIX в., установленная на западном фасаде соборного храма св. Пантелеимона Новоафонского монастыря в память о закладке данного собора 24 сентября 1888 г. при участии российского императора Александра III.

Епископ Геннадий, в полном облачении с крестом, произнес приветственную речь, которую завершил следующими словами: «Сия земля некогда была освящена стопами св. апостола Андрея Первозванного, она была орошена кровью другого апостола — Симона Кананита. Воззри же на нее милостиво царским оком твоим, да живет и процветает край под теплым лучом светлого твоего взора и да будет благоволение твое, как благотворное облако с благодатным поздним дождем».

Александр III, по завершении приветственной речи епископа Сухумского Геннадия, вместе с Марией Федоровной и цесаревичами Николаем и Георгием прошли внутрь Покровской церкви и стали там в специально отведенном месте. Иеродиакон Новоафонского монастыря Исидор провозгласил ектении и многолетие, после чего все члены царской семьи приложились ко кресту. Епископ Геннадий преподнес им иконы и просфоры.

По выходе из Покровской церкви императорская семья на монастырских экипажах поднялась по «шоссейной дороге» (автомобильная дорога по южному склону холма, на котором стоит современный комплекс монастыря) на верхнюю площадку, где велось строительство нагорной части Новоафонского монастыря. Здесь незамедлительно приступили к чину (церемонии) закладки соборного храма св. Пантелеимона.

Епископ Сухумский Геннадий произнес молитву на водружение креста, которую держали два иеромонаха Новоафонского монастыря. Крест был изготовлен специально из кипарисового дерева, с целью «если государь водрузит его своими руками при закладке собора, поставить его впоследствии за престолом», что и было сделано. Крест, изящно отделанный серебром, был поставлен за Святой Трапезой в центральном алтаре соборного храма св. Пантелеимона (данная реликвия была утеряна после закрытия Новоафонского монастыря в 1924 г.).

Александр III взял из рук иеромонахов крест и подошел к епископу Геннадию, который окропил его святой водой. Затем епископ Геннадий произнес молитву на «каменья», иеромонах Рафаил прочел вслух надпись, сделанную очевидно на табличке, а архимандрит Иерон вложил частицу мощей св. великомученика Пантелеимона и табличку с памятной надписью в высеченное в камне углубление в виде креста. Епископ Геннадий вылил елей (масло), после чего четыре иеромонаха взяли закладной камень со стола и запечатали высеченный крест. Далее императору предложили заложить первый камень. Александр III взял лопаткой известь и положил ее на сверху на плиту. Поверх извести он положил кирпич, пристукнув его три раза молотком. То же самое сделали императрица и цесаревичи. За ними первые кирпичи положили епископ Сухумский Геннадий, архимандрит Иерон и все желавшие. Затем последовали ектении и пение многолетия.

По завершении последования (церемонии) закладки соборного храма св. Пантелеимона, архимандрит Иерон пригласил Александра III посмотреть планы и эскизы нового собора и всего нагорного монастыря, которые были разложены на столе в специальной палатке. Император, просмотрев планы и эскизы, спросил: «Кто составлял этот план?» Архимандрит Иерон ответил, что черновой план всего комплекса нагорного монастыря составлен им самим, а окончательный вариант (вместе с планом и чертежами собора) был сделан архитектором Н. Н. Никоновым (1849–1918 гг.)[12]. Александр III, улыбаясь, заметил: «Да, в Новочеркасске и других местах случалось, что купола проваливались».

Далее архимандрит Иерон предложил Александру III осмотреть древний храм св. апостола Симона Кананита. Император согласился, причем с условием, что он туда пойдет пешком. Отец Иерон стал отговаривать идти пешком, поскольку дорога была в очень плохом состоянии (речь идет о прямой дороге, которая спускается с западного склона холма, на котором стоит нагорный комплекс монастыря). Император настоял на своем, и тогда они вместе с настоятелем монастыря направились к храму апостола Симона Кананита пешком[13]. В это же время все остальные лица, которые сопровождали императора, спустились на экипажах.

Александр III и архимандрит Иерон, придя к храму апостола Симона Кананита, дождались спускавшихся на экипажах, и затем все вместе вошли внутрь древней церкви. После произнесения ектении императорская семья приложилась ко кресту. Затем они осмотрели сам храм и «древнюю живопись»[14].

После посещения храма апостола Симона Кананита императорская семья вместе со свитой поднялась по деревянному лестничному подъему (каменной еще не было) на плотину (водопад), построенную монахами на р. Псырцха[15]. Взойдя на плотину (водопад) императорская семья, любуясь природой, прошла дальше. Причем императрица Мария Федоровна ушла довольно далеко по тропе в лес.

«Я усомнился, — вспоминал архимандрит Иерон, — как-бы кто из туземцев (абхазов — прим. о. Дорофея) не сделал выстрела, как это делают на церемониях для большого торжества, чем государыню могли вспугнуть».

Отец Иерон просит Александра III, чтобы тот попросил императрицу не идти дальше, поскольку «там колючки могут разорвать платье». Император, окрикнув Марию Федоровну, вернул ее обратно.

Сойдя с плотины, Александр III на экипаже отправился в помещение, где жил епископ Сухумский Геннадий. Покои епископа Геннадия размещались в здании монастырской школы (здание современной средней школы Нового Афона)[16].

Император Александр III приветствовал учеников в монастырской школе для абхазских мальчиков: «Здравствуйте, дети!». Мальчики ответили: «Здравия желаем Вашему Императорскому Величеству». Далее ученики пропели «Спаси, Господи, люди твоя» и т.д. Затем императору представили «законоучителя» школы (преподавателя Законного Божьего) иеромонаха Дорофея. На вопрос Александра III, кем он определен в эту школу, о. Дорофей ответил: «священно-архимандритом Макарием (настоятель монастыря св. Пантелеимона на Афоне в Греция — прим. о. Дорофея)». Император: «Присланы со Святой Горы Афон?». «Точно так, Ваше Императорское Величество», — ответил иеромонах Дорофей. Затем император задал еще несколько вопросов ученикам монастырской школы. В завершение дети пропели «Боже, Царя храни», и император снова обратившись к иеромонаху Дорофею, сказал: «Благодарю вас, ваши ученики поют хорошо»[17].

Далее епископ Сухумский Геннадий представил Александру III новокрещенного персиянина по имени Иоанн, которого император спросил: «Что тебя заставило принять православие?» Новокрещенный, немного растерявшись, ответил: «Мне Бог дал такой хороший ум, и я познал, что русская (православная — прим. о. Дорофея) вера лучше, поэтому и принял православную веру». Александр III, улыбнувшись, сказал: «Ну хорошо, учись смотри».

4. Памятная надпись 1914 г. среди росписей западного притвора соборного храма св. Пантелеимона Новоафонского монастыря, сообщающая о закладке этого собора 24 сентября 1888 г. при участии императора Александра III.

Пока император Александр III находился в здании монастырской школы, архимандрит Иерон преподнес ему пучок веток с плодами маслин, сорванных с монастырских масличных деревьев.

«Я подал, — вспомнил архимандрит Иерон, — Государыне; она также приняла и, сорвав маслину, стала кушать. Я говорю: “они не соленые — горьки; нельзя кушать их, пока не просолятся”. Государь спросил: “Куда вы употребляете маслины? Делаете масло?” Я ответил: “Пока еще не делаем, а употребляем в пищу на братской трапезе”. Государь говорит: “Я не могу к ним привыкнуть; мне подвали их в разных видах, но я не могу их есть; пусть ест их Георгий (великий князь Георгий Александрович — прим. о. Дорофея). А вы привыкли и едите их?” Я ответил: “Они ставятся на трапезе в постные дни — понедельник, среду и пяток; в эти постные дни у нас пища бывает совершенно постная, без масла, а маслины в себе имеют масло, почему и едят их вроде лакомства”. Государь говорит: “Это кто привыкнет”».

После встречи с учащимися монастырской школы Александр III и сопровождавшие его лица поднялись на второй этаж школы, где находились покои епископа Сухумского Геннадия. После угощения чаем о. Иерон попросил князя А. М. Дондукова-Корсакова, чтобы тот предложил членам императорской семьи написать свои имена в книге памяти. После того как император Александр III, его супруга Мария Федоровна и их дети наследник Николай и великий князь Георгий написали свои имена, в памятную книгу внесли свои имена следующие лица, сопровождавшие императора:

• Князь Дондуков-Корсаков (командующий кавказскими войсками князь А. М. Дондуков-Корсаков, 1820–1893 гг.);
• Граф Воронцов-Дашков (министр императорского двора и уделов граф И. И. Воронцов-Дашков, 1837–1916 гг.);
• К. Посьет (министр путей сообщения К. Н. Посьет, 1820–1899 гг.);
• Петр Ванновский (военный министр П. С. Ванновский, 1822–1904 гг.);
• О. Рихтер (член Государственного совета генерал О. Б. Рихтер, 1830–1908 гг.);
• Графиня М. Голенищева-Кутузова;
• Генерал-адъютант Данилович (воспитатель великих князей Николая и Георгия Александровичей, генерал-адъютант Г. Г. Данилович, 1825–1906 гг.);
• П. Черевин (генерал-лейтенант П. А. Черевин, 1837–1896 гг.);
• Лейб-хирург Гирш (придворный лейб-медик, доктор медицины, Густав-Фридрих Гирш, 1828–1907 гг.);
• Граф Олсуфьев (начальник канцелярии Императорской Главной квартиры граф А. В. Олсуфьев, 1843–1907 гг.);
• Барон Будберг (помощник начальника канцелярии Императорской Главной квартиры, барон А. А. Будберг, 1853–1914 гг.);
• Князь В. Оболенский;
• В. Шереметев;
• В. Басаргин (вице-адмирал В. Г. Басаргин, 1838–1893 гг.);
• Генерал-майор В. Мартынов.

Далее Александр III с семьей отправился к берегу пешком. Там император, взойдя на баркас и подав руку архимандриту Иерону, сказал: «В памяти у меня останется посещение вашей обители; желательно видеть собор ваш оконченным». Баркас отплыл от берега при пении певчими монастыря «Спаси, Господи, люди Твоя». Затем в монастыре (в храме Покрова Богородицы) был отслужен благодарственный молебен.

Пока крейсер «Москва» стоял на якоре у берегов Нового Афона, многие придворные, находившиеся на его борту, прибывали на берег для посещения монастыря. Всем им новоафонские монахи дарили иконы и альбомы. Кроме того, императрице Марии Федоровне были посланы различные «токарные изделия».

Перед сумерками вся братия Новоафонского монастыря собралась на пригорке, для того, чтобы проводить крейсер «Москва» с императорской семьей на борту. Вечером во всех окнах монастырских зданий были зажжены свечи, была иллюминована огнями и колокольня (Покровской церкви). В 23.00 крейсер «Москва» и сопровождавший его военный клипер «Память Меркурия» снялись с якорей и отплыли от берегов Нового Афона.

По воспоминаниям архимандрита Иерона, одна дама из свиты императора Александра III сказала одному новоафонскому монаху: «У вас государь отдохнул. Всегда и везде пред государем все на вытяжку, и государю приходится несколько себя держать также, и ему уже это надоело; а у вас просто, как будто по-семейному, что заметно государю понравилось».

Итак, из вышеизложенных воспоминаний первого игумена (настоятеля) Новоафонского монастыря архимандрита Иерона следует, что российский император Александр III не имел целью специально посетить Новый Афон. Он вместе с семьей по пути из Новороссийска в Батум сделал однодневную остановку в Новоафонском монастыре. Более того Александр III изначально категорически отказался принимать участие в церемонии закладки соборного храма св. Пантелеимона Новоафонского монастыря. И только настойчивость архимандрита Иерона в итоге привела к тому, что император поднялся в нагорную часть обители и принял участие в закладке большого соборного храма св. Пантелеимона[18].

К моменту посещения Новоафонского монастыря Александром III (1888 г.) Покровская церковь и все другие здания нижнего комплекса Новоафонского монастыря были построены, уже был восстановлен храм св. апостола  Симона Кананита (в 1882 г.) и шло строительство нагорной части монастыря. Напомню, что работы по возведению корпусов и храмов нагорной части Новоафонского монастыря (современного комплекса Новоафонского монастыря) были начаты в конце 1883 г., а в марте 1896 г. братия монастыря переехала туда жить. Все работы по возведению зданий нагорной части Новоафонского монастыря были завершен к 1912 г.[19]

К 1888 г., когда Александр III посетил Новоафонский монастырь, не были еще построены большой соборный храм св. Пантелеимона, колокольня в нагорной части монастыря, а также братские корпуса [20]. Но в воспоминаниях архимандрита Иерона ничего не сообщается о внесении денежных средств императором Александром III на продолжение строительства нагорной части Новоафонского монастыря. Если бы такой факт имел бы место, было бы логично, чтобы о ней сообщалось бы в рассмотренных нами воспоминаниях архимандрита Иерона, которые, кстати, были подготовлены и опубликованы в 1906 г. Батумским отделом Общества ревнителей исторического просвещения в память императора Александра III[21].

Что касается мемориальных досок в Новом Афоне, памятной надписи среди фресок соборного храма св. Пантелеимона, хромолитографий и т.д., о которых мы говорили в самом начале, все эти артефакты свидетельствуют исключительно о посещении императором Александром III и его семьей Новоафонской обители и их участии в церемонии закладки соборного храма св. Пантелеимона. В них нет никаких указаний относительно меценатства императорской семьи в отношении Новоафонской обители.

Причина же настойчивого желания архимандрита Иерона, чтобы закладка большого соборного храма св. Пантелеимона Новоафонского монастыря произошла при участии императорской семьи, равно как и появление мемориальных досок, открыток и хромолитографий об этом событии, как тогда, так и сейчас, вполне понятна и объяснима: привлечь как можно большее внимания людей (простых паломников, царских чиновников, местной знати, купцов и т.д.) к молодому и продолжавшему строиться Новоафонскому монастырю.

В завершение хотел бы отметить, что среди рассказов и легенд, посвященных приключениям народного любимца и сказителя Чаца Чагуа (абх. Чаҵә Чагә, 1835–1930 гг.), собранных и опубликованных Зауром Бутба, мы находим и небольшое повествование под названием «Чагу и император Александр III»[22]. Этот рассказ был записан 17 октября 1962 г. из уст 70-летнего Михи Аджынджал, жителя Нового Афона[23]. Однако с учетом вышеизложенных реальных событий, связанных с посещением российского императора Александра III и его семьи Нового Афона, содержание рассказа «Чагу и император Александр III» представляется нам выдуманной легендой[24].

[1] Первая мемориальная доска (74 х 120 см) содержит следующую надпись: «Сей храмъ соизволили посѣтить въ 24^й день Сентября 1888 г. Ихъ Имепраторскія Величества Благочестивѣйшій Государь Императоръ Александръ ІІІ Александровичъ Самодержецъ Всероссійскій и Благочестивѣйшая Государыня Имепратрица Марія Ѳеодоровна съ Ихъ Императорскими Высочествами Благовѣрнымъ Государемъ Наслѣдникомъ Цесаревичемъ и Великимъ Княземъ Николаемъ Александровичемъ и Благовѣрнымъ Государемъ Великимъ Княземъ Георгіемъ Александровичемъ».

[2] Вторая мемориальная доска (72 х 121 см) содержит следующую надпись: «Мѣсто сіе соизволили посѣтить и проходить за плотину въ 24 день Сентября 1888 г. Ихъ Имепраторскія Величества Благочестивѣйшій Государь Императоръ Александръ ІІІ Александровичъ Самодержецъ Всероссійскій и Благочестивѣйшая Государыня Имепратрица Марія Ѳеодоровна съ Ихъ Императорскими Высочествами Благовѣрнымъ Государемъ Наслѣдникомъ Цесаревичемъ и Великимъ Княземъ Николаемъ Александровичемъ и Благовѣрнымъ Государемъ Великимъ Княземъ Георгіемъ Александровичемъ».

[3] Третья мемориальная доска (88 х 142 см) содержит следующую надпись: «Сей Соборный Храмъ въ честь Св. Великомученика и Цѣлителя Пантелеимона соизволили собственноручно заложить Ихъ Имепраторскія Величества Благочестивѣйшій Государь Императоръ Александръ ІІІ Александровичъ Самодержецъ Всероссійскій и Благочестивѣйшая Государыня Имепратрица Марія Ѳеодоровна съ Ихъ Императорскими Высочествами Благовѣрнымъ Государемъ Наслѣдникомъ Цесаревичемъ и Великимъ Княземъ Николаемъ Александровичемъ и Благовѣрнымъ Государемъ Великимъ Княземъ Георгіемъ Александровичемъ. Закладка совершена въ 24^й день Сентярбя 1888 года, при Преосвященнѣйшемъ ГЕНАДІѢ Епископѣ Сухумскомъ и Игуменѣ сего Монастыря ІЕРОНѢ».

[4] Надпись среди росписей стен западного притвора соборного храма св. Пантелеимона сообщает следующее: «Во Славу Святыя Живоначальныя Троицы, Отца и Сына и Святаго Духа. Основанъ сей соборный храмъ въ честь св. великомученика и целителя ПАНТЕЛЕИМОНА, съ придѣлами въ честь святителя и чудотворца НИКОЛАЯ св. Благовѣрнаго Князя АЛЕѮАНДРА Невскаго св. великомученика ГЕОРГЇЯ Побѣдоносца и св. Мѵроносицы МАРЇИ Магдалины. Закладку храма собственноручно соизволили совершить ИХЪ ИМПЕРАТОРСКЇЯ Величества Благочестивѣйшїй Государь ИМПЕРАТОРЪ АЛЕѮАНДРЪ ІІІ и Государыня ИМПЕРАТРІЦА МАРЇЯ ѲЕОДѠРОВНА И ИХЪ ИМПЕРАТОРСКЇЯ Высочества Благовѣрный Государь Наслѣдникъ Цесаревичъ НИКОЛАЙ АЛЕѮАНДРОВИЧЪ и Великїй Князь ГЕОРГЇЙ АЛЕѮАНДРОВИЧЪ въ 24^й день сентярбя 1888 года при святительствѣ Преосвященнѣйшаго ГЕНАДЇЯ Епископа Сухумскаго при настоятелѣ обители сей игуменѣ ІЕРОНѢ. Освященъ 28^го сентября 1900 года при державѣ Благочестивѣйшаго Самодержавнѣйшаго Великаго Государя ЇМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ ІІ при Супругѣ ЕГѠ Благочестивѣйшей Государынѣ ІМПЕРАТРІЦѢ АЛЕѮАНДРѢ ѲЕОДѠРОВНѢ. Матери ЕГѠ Благочестивѣйшей Государынѣ ИМПЕРАТРІЦѢ МАРЇИ ѲЕОДѠРОВНѢ при Наслѣдникѣ ЕГѠ Благовѣрномъ Государѣ Великомъ Князѣ МИХАИЛЕѢ АЛЕѮАНДРОВИЧѢ священнодѣйствїемъ преосвященнаго АРСЕНІЯ епископа Сухумск. при настоятелѣ обители сей архимандритѣ ІЕРОНѢ. Сооруженъ сей храмъ по проекту и подъ наблюдениїемъ архитектора Н. Н. НИКОНОВА».

[5] Левый нижний придел соборного храма св. Пантелеимона был освящен в честь св. Александра Невского (небесного покровителя самого императора Александра III), правый нижний придел — св. Николая Чудотворца, архиепископа Мир Ликийских (небесного покровителя наследника Николая Александровича, будущего императора Николая II), левый придел на хоралах — св. равноапостольной Марии Магдалины (небесной покровительницы императрицы Марии Федоровны) и правый придел на хоралах — св. великомученика Георгия Победоносца (небесного покровителя великого князья  Георгия Александровича).

[6] В фондах Муниципального автономного учреждения «Региональный историко-культурный и экологический центр» г. Мегион (Ханты-Мансийского автономного округа — Югре), в собрании «Плакаты, афиши, открытки», хранится коллекция уникальных открыток ХIХ в. «Визит императора Александра III в Ново-Афонский монастырь» (11 штук; материал: бумага, печать; размеры открыток: 8,0 х 11,8 см). Комплект данных открыток принят в дар от В. П. Павловской в 1995 г. Перечень открыток: 1) «Встреча Их Императорских Величеств и представление Сухумской депутации» (МКМКП-1438/1. ПП-237); 2) «Встреча в храме (Покровском — прим. о. Дорофея) Их Императорских Величеств с августейшим семейством епископом Геннадием» (МКМКП-1438/2. ПП-238); 3) «Древний храм св. Апостола Симона Кананита в Новом Афоне, близь г. Сухума на Кавказе» (МКМКП-1438/3. ПП-239); 4) «Государь Император в училище спрашивает ново-крещенного» (МКМКП-1438/4. ПП-240); 5) «Закладка храма во имя Великомученика и целителя Пантелеимона и водружение Креста Государем Императором» (МКМКП-1438/5. ПП-241); 6) «Их Императорские Величества на плотине» (МКМКП-1438/6. ПП-242); 7) «Их Императорские величества с августейшим семейством возвращаются из Нового Афона на пароход» (МКМКП-1438/7. ПП-243); 8) «Их Императорские Величества у фонтана при древнем храме св. Апостола Симона Кананита» (МКМКП-1438/8. ПП-244); 9) «Общий вид Ново-Афонского Симоно-Кананитского монастыря на Кавказе» (МКМКП-1438/9. ПП-245); 10) «Прибытие к Новому Афону Их Императорских Величеств Государя Императора с августейшим семейством» (МКМКП-1438/10. ПП-246); 11) «Шествие Государя Императора с закладки, по неудобнопроходимой и неразделанной дороге, к древнему храму св. Апостола Симона Кананита» (МКМКП-1438/11. ПП-247) (https://docplayer.ru/37204186-Vintazhnye-otkrytki-kak-simvol-istorii-vizit-imperatora-aleksandra-iii-v-novo-afonskiy-monastyr.html). В фонде Церковно-археологического музея Священной Митрополии Абхазии хранятся три хромолитографии с изображениями сцены посещения императорской семьи Нового Афона в 1888 г. (Литографии кон. XIX – нач. XX вв. с видами монастырей Абхазии из фонда Церковно-археологического музея СМА // https://anyha.org/litografii-s-vidami-monastyrei-abkhazii/).

[7] См.: Бронзов А. А. Архимандрит Иерон, настоятель Ново-Афонского Симоно-Кананитского монастыря († 14 августа 1912 г.) // Христианское чтение, 1913, № 3, с. 325–349; 1913, № 4, с. 458–468; 1913, № 5, с. 630–649; 1913, № 6, с. 747–768 (http://apsnyteka.org/2556-bronzov_a_arhimandrit_ieron_hristianskoe_chtenie_1913.html); Петр (Пиголь), игумен. Схиархимандрит Иерон (Васильев Иван Васильевич, 1835 (1829?) – 1912 гг.) // Православная энциклопедия, 21 (2009), с. 314–316 (http://www.pravenc.ru/text/293694.html).

[8] Воспоминания архимандрита Иерона о посещении Государем Императором Александром III с Августейшей семьей монастыря Новый Афон в 1888 г. (Сообщено Батумским отделом Общества ревнителей исторического просвещения в память Императора Александра III) // Старина и новизна. Исторический сборник. Кн. XI. СПб., 1906. — С. 267–277 (https://xn--90ax2c.xn--p1ai/catalog/000199_000009_006669904/viewer/?page=136). См. также: Посещение их императорскими величествами с августейшим семейством Нового Афона на Кавказе 24-го сентября 1888 года. Одесса, 1894 (это издание оказалось для нас не доступным).

[9] Иеромонах Рафаил прибыл специально из Святой Горы Афон (Греция) в качестве представителя архимандрита Макария (1820–1889 гг.), настоятеля монастыря св. Пантелеимона Святой Горы Афон, который по болезни не смог прибыть сам на встречу императора Александра III. Новоафонский монастырь в то время подчинялся монастырю св. Пантелеимона в Греции, последний в свою очередь, как и все монастыри Святой Горы Афон, находился в ведении Вселенской Патриархии.

[10] Одна из открыток кон. XIX в., из коллекции «Визит императора Александра III в Ново-Афонский монастырь» (см. прим. 6), имеет следующую сопроводительную надпись: «Встреча Их Императорских Величеств и представление Сухумской депутации».

[11] В опубликованной летописи Новоафонского монастыря сохранились записи, в которых сообщается о двух предшествующих посещениях обители командующего кавказскими войсками, генерал-адъютанта, князь А. М. Дондуков-Корсаков (1820–1893 гг.). Первый раз А. М. Дондуков-Корсаков посетил Новоафонский монастырь 22 февраля 1882 г. Второй раз — 22 сентября 1884 г., в сопровождении большой свиты (ок. 40 человек) (см. Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь. Новое, значительно измененное и дополненное издание. Сост. И. Н. Москва, 1899. — C. 221, 224).

[12] Об истории вовлечения Петербургского архитектора Н. Н. Никонова в дело строительства Новоафонского монастыря мы узнаем из материалов, собранных проф. А. А. Бронзовым, в вышеуказанном жизнеописании архимандрита Иерона. В их числе и рукописные автобиографические наброски самого о. Иерона. «Внутри Ново-Афонского строившегося монастыря, — по словам о. Иерона, — пришлось срезать очень много земли, чтоб таким путем могла образоваться в обители ровная площадь, причем вся земля… ссыпалась за террасу на откос горы. Масса насыпанной рыхлой земли раскисла от дождей и поползла вниз, ничем не сдерживаемая. Ползла до тех пор, пока не наткнулась на слабый уклон в откосе, после чего остановилась. Сползавшая масса вызвала тревогу: все, наблюдавшие за ней, заключили, что ползет вся гора, а не насыпанная лишь земля… Начали думать, что тронется и поползет вниз и монастырская постройка. Иноки наши сейчас же стали жаловаться афонским старцам (старцам монастыря св. Пантелеимона Святой Горы Афон в Греции — прим. о. Дорофея) на своего настоятеля, т.е., на меня, и писали, что гора ползет вниз, а Иерон тем не менее все продолжает и продолжает постройку. Обеспокоенные старцы потребовали от меня объяснения, каковое я, конечно, и дал. Я уверял старцев, что под монастырем грунт — хороший и что здание монастырское стоит прочно, а что вниз ползет лишь насыпанная земля, вывезенная изнутри монастыря. Хотя старцы и поверили мне, но для общего успокоения вызвали из Петербурга архитектора Н. Н. Никонова, который строил подворье (Новоафонского монастыря — прим. о. Дорофея) в столице. Архитектор приехал, осмотрел постройки и все прочее и со своей стороны всех уверил, что для монастыря нет решительно никакой опасности. Старцы успокоились. А я воспользовался благоприятным случаем и попросил этого архитектора начертить план будущего монастырского собора, хотя еще и не было решено строить его. Хотелось просто только иметь этот план. А кроме того, предполагал вделать его в рамку под стекло и повесить на видном месте с кружкою и надписью, рассчитанной на посетителей обители: “на построение собора». “Авось, явятся, — думал я, — и жертвователи…” Я разъяснил архитектору, какой именно “собор” желательно было бы иметь, в каком стиле и пр. Архитектор быстро сделал черновой чертеж, и так удачно, что не было надобности изменять его ни в целом, ни в частях. Оставалось только начертить весь план почище, набело, фасад предполагавшегося соборного храма и разрез его» (Бронзов А. А. Указ. соч. — C. 641–642).

[13] Из только что приведенных сведений следует, что единственная дорога в Новом Афоне, по которой император Александр III прошелся пешком — это прямой спуск к храму св. апостола Симона Кананита по западному склону холма, где располагается сегодняшний монастырский комплекс.

[14] Данное свидетельство о. Иерона означает, что монахи при восстановлении храма апостола Симона Кананита сохранили имевшиеся на его стенах фрагменты древних фресок. Как известно, храм апостола Симона Кананита был полностью восстановлен в 1882 г., и 10 мая (23 мая по современному календарю) того же года, в день памяти названого апостола, состоялось его освящение.

[15] Постройка бетонной плотины на р. Псырцха была завершена к декабрю 1882 г. (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь. Сост. И. Н. Москва, 1899. — C. 223; Бронзов А. А. Указ. соч. — C. 642–643, прим. 1).

[16] Епископ Сухумский Геннадий проживал в Новоафонском монастыре (в здании монастырской школы) с 1887 г. по 31 марта 1889 г., дня своей кончины. Его тело было погребено внутри храма апостола Симона Кананита (Абхазия и в ней Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь. Сост. И. Н. Москва, 1899. — C. 226; Бронзов А. А. Указ. соч. — C. 642–643, прим. 1).

[17] Э. М. Чкок-Эшба в своей статье, посвященной истории Новоафонской церковноприходской школы, со ссылкой на архивный документ, хранившийся в Центральном государственном архиве Абхазской АССР (ЦГАА, ф. 11, д. 50, л. 12), сообщает, что император Александр III передал в дар Новоафонской монастырской школе 500 рублей (Чкок-Эшба Э. М. Из истории народного образования в Абхазии (Ново-Афонская церковноприходская школа) // Труды Абхазского государственного университета, 6 (1988), с. 82).

[18] Из материалов, собранных проф. А. А. Бронзовым, мы дополнительном узнаем и следующее. По словам о. Иерона, «в 1888 г. ждали на Кавказ государя императора с августейшим его семейством, и потому всюду шли деятельнейшие приготовления к столь редкой и столь желанной встрече высоких гостей. Известно было в частности, что они посетят и нас, нашу молодую обитель. Готовились, посему, и мы… Вот мне и пришла в голову мысль: не удостоит ли государь своими царскими руками заложить наш соборный храм, который со временем станем строить, в зависимости, т.е. от материальных средств обители? Я стал просить у старцев (старцы монастыря св. Пантелеимона Святой Горы Афон в Греции — прим. о. Дорофея) благословения на приведение моей мысли в осуществление, предлагая им ко времени приезда государя очистить под собор хотя бы часть места, где предполагалась мною его постройка, — чтоб хотя бы на уголке можно было сделать “закладку”… Старцы, хорошо зная, что у меня нет денег, необходимых на приведение моей затеи в исполнение, затруднились дать мне свое благословение на то, о чем я их — моих старо-афонских руководителей — просил. “А если государь, — писали они мне, — спросит: есть ли деньги на постройку собора, …и если узнает, что их нет в вашем распоряжении, то ведь, пожалуй, оскорбится… Рисковать, посему, нельзя”. Но я снова стал просить старцев афонских о том же и том же, желая воспользоваться столь исключительным случаем. И старцы, наконец, дали свое согласие… Так как дотоле не было “ездовой” дороги снизу — от пристани вверх — к месту, где после был выстроен собор…, то теперь усиленно стали ее устраивать, пока не прибыл высокий гость. Думали, что он едва ли согласится подниматься пешком к месту предполагавшейся закладки собора» (Бронзов А. А. Указ. соч. — C. 643–644).

[19] Подробно об истории строительства нагорной части Новоафонского монастыря сообщается в жизнеописании архимандрита Иерона, составленного проф. А. А. Бронзовым. В частности, по словам о. Иерона, «в 1884 г. приехал сюда (в Новый Афон — прим. о. Дорофея) путешествовавший в Иерусалим и заезжавший на Старый Афон елабужский купец Вятской губернии Иван Иванович Стахеев, который везде щедро раздавал деньги на богоугодные заведения и на монастыри. Мне он дал на наш новый монастырь 1000 рублей. Да от разных других посетителей у меня было собрано 200 рублей. Таким образом получилась сумма в 1200 р. Располагая ею, я стал просить у старца-духовника о. Иеронима благословения начать постройку монастыря, объясняя ему, что у меня имеется в руках для этой цели капитал в 1200 рублей (около полутора миллиона современных российских рублей — прим. о. Дорофея). Пишу старцу: “Батюшка! Сумма эта, конечно, ничтожна для такого великого дела, но я уповаю на милость и помощь Божию. Если Вы благословите, то Господь, по Вашим святым молитвам, поможет нам. Теперь средств больше нет, — а отлагать постройку дальше боюсь: как бы Вы не отошли ко Господу… А без Вас что же я? Посему, пока Вы живы, преподайте мне Ваше отеческое благословение начать постройку нагорного для монашествующей братии монастыря, который отвечал бы всем подлинным ее нуждам”» (Бронзов А. А. Указ. соч. — C. 638–639, прим. 1). По словам того же о. Иерона, через два года ему удалось убедить старцев монастыря св. Пантелеимона Святой Горы Афон (Греция), которые изначально говорили, что не дадут денег на постройку нагорной части монастыря в Новом Афоне, помочь финансово молодой обители. Для этой цели на Святую Гору Афон был послан иеромонах Мелетий. Монастырь св. Пантелеимона Святой Горы Афон (Греция) выделил 14.000 рублей (около 18 миллионов современных российских рублей — прим. о. Дорофея). «Это было уже, — говорит архимандрит Иерон, —  серьезное подспорье. Когда была получена нами эта сумма, дело пошло вперед уже несколько глаже, легче. И после афонские старцы уже постоянно оказывали нам прочную денежную помощь. На постройку собора, например, они дали 100 000 рублей (около 130 миллионов современных российских рублей — прим. о. Дорофея). Они же выстроили в С.-Петербурге для Нового Афона подворье и послали туда от себя иеромонахов, певчих и полный комплект братии. С Божией помощью дело на подворье пошло хорошо, и, благодаря этому, для новостроившейся Ново-Афонской обители открылся постоянный источник доходов (от добровольных приношений столичных обывателей) на строительное дело, что и дало возможность продолжать монастырские работы на Кавказе» (Бронзов А. А. Указ. соч. — C. 641).

[20] Из открытки кон. XIX в., из состава коллекции «Визит императора Александра III в Ново-Афонский монастырь» (см. прим. 6), где показан общий вид Новоафонского монастыря в момент его посещения императором Александром III, видно, что к 1888 г. в нагорной части Новоафонской обители был построен только цокольный этаж современного монастырского комплекса.

[21] Единственное, что удалось выяснить, по словам проф. А. А. Бронзова, согласно рукописной приписке, сделанной новоафонскими монахами на одном из экземпляров брошюры под названием «Посещение их императорскими величествами с августейшим семейством Нового Афона на Кавказе 24-го сентября 1888 года» (Одесса, 1894), часа через три по отплытии императорской семьи из монастыря к крейсеру «Москва», который до 23.00 все еще стоял на якоре у берегов Нового Афона, «адъютант привез от государыни императрицы пакет с 5000 рублями (около шести с поливной миллионов современных российских рублей — прим. о. Дорофея) на монастырские нужды» (Бронзов А. А. Указ. соч. — C. 645).

[22] См.: Бутба З. Р. Приключения Чагу Чацбы. Рассказы, анекдоты, легенды. Изд. 2-е, дополненное. Сухум, 2009. — C. 8–9; Чаҵә Чагә диижьҭеи 175 шықәса ҵит // Алашара, 4 (2006), ад. 190.

[23] Бутба З. Р. Указ. соч. — C. 351.

[24] «Аурыс ҳәынҭқар Алықьсандр III иԥҳәыси иԥа Николаи II иманы Аԥсны, Ԥсырӡха, Афон Ҿыц ҳәа хьӡыс изырҭаз ашҟа дааит. Абраҟа ахәаҿы инхоз иуацәак рҟны сасра дыҟан Чаҵә Чагәгьы. Уи агаҟа дахьналбааз, аҳәынҭқар иԥылоз ауаа дуқәа дҩарыдгылт. Ара иҟан аберцәа реиҳабацәа, иара убас аҭауд қәыԥш Гьаргь Чачбагьы. Уи ибзианы дидыруан Аԥсны иахьабалакь зыӡбахә неиҩхьаз Чаҵә Чагә. Уажәы ара даниба, аҳәынҭқар иахьиԥылоз уҽҳалархә ҳәа днеиԥхьеит.

Аҳәынҭқар, уи иҭаацәа, нас иара иԥылоз зегьы хыхь зыргылара иаҿыз аберцәа рхан ашҟа рҿынархеит. Уи иааигәан, рацәак бжьамызт азы излахалоз амҩа уарҳалла ихҟьаны ирзыҟарҵеит. Ианхала, рацәак инымхакәа, рышьҭахьҟа илбааит.

Аҳәынҭқар иԥҳәыс, Чагә аԥсуа маҭәала деилаҳәаны, дӷьазӷьазуа, адауаԥшь еиԥш данылба, Гьаргь Чачба диазҵааит абри дызусҭада ҳәа. Ари Аԥсны анҭыҵгьы зыӡбахә неиҩхьоу алафҳәаҩ ду, ажәабжьҳәаҩ, аурысшәагьы здыруа Чагә Чаҵәба шиакәыз анлеиҳәа, аҳәынҭқар ԥҳәыс, илаҳаз лгәы иахәан, лхаҵа иалҳәеит.

Ас заҳаз аҳәынҭқар Чагә дааиԥхьан, ихшыҩҵарра ԥишәараз:

— Иуҭахызар ачын ду усҭап, абра Афон  Ҿыц аберцәа рҟны уанааилакь, абас ауарҳалқәа узкаршәны иуԥылартә еиԥш. Иахыуҳәаауазеи? — иҳәан, диазҵааит.

— Иҭабуп, уххь згеит, аха ус аҟаҵара иаԥсам… Аберцәа ақәшаҳаҭымхар ҳәа сшәоит, — иҳәеит Чагә.

— Избан! — дҵааит иџьашьаны аурыс ҳәынҭқар.

— Избанзар, сара уаҩ ӷарк соуп, ара сааицыԥхьаӡа аберцәа ауарҳалқәа каршәны ачеиџьыка сзыҟарҵо иалагар, лассы-ласс ааира самхалагоит. Ус лассы-ласс ааира салагар, ари ҳихәом, ачын ду зышәҭаз ҳуарҳалқәа ирхеит ҳәа шәышҟа инеины сзашшра иалагоит. Убри аҟнытә, уххь згеит, исымх, исықәнагом сара убри аҩыза ачын ду, еиҳа еиӷьуп, саԥсауа нхаҩны сшыҟоу сыҟазааит» (Чаҵә Чагә аурыс ҳәынҭқар Алықьсандр III // Алашара, 4 (2006), ад. 190).