Архимандрит Дорофей (Дбар)

ИТОГИ ВТОРОГО ГОДА ПРЕПОДОВАНИЯ В АГУ

«…Нет ни минуты свободного времени,

поскольку юноши возвращаются в колледж после каникул,

и мы, учителя, ощущаем на себе праотеческое проклятие:

“В поте лица твоего” и т.д.»

Из письма Клайва Льюиса

Джованни Калабриа (от 3 октября 1947 г.)

МАГИСТРАТУРА

В сентябре 2021 г. я продолжил чтение курса лекций «Древнегреческий язык для историков» студентам-магистрантам кафедры истории, археологии и этнологии Абхазии исторического факультета Абхазского государственного университета (АГУ). В отличие от предшествовавших двух семестров, в коих мы со студентами упорно занимались освоением греческого языка, в третьем и последнем семестре преподавание, как и планировалось, осуществлялось по-другому. Понимая, что студенты уже должны приступить к написанию своих магистерских работ, в самом начале я прочитал им большую лекцию (разбитую на несколько частей) под названием «Методология современного историка на примере изучения истории христианских святынь Коман Абхазских». В качестве эпиграфа к этой лекции я привел слова Георгия Пахимера (1242–1310): «Ψυχή της Ιστορίας η αλήθεια» («Душа истории — истина!»). Любопытно, что термин «история» (греч. ἡ ἱστορία — исследование, расспрос; история, рассказ) этимологически восходит к древнегреческому глаголу οἶδα, что значит «знаю».

В рамках названной лекции мы раскрыли содержание самого термина «методология», состоящего из двух греческих слов μέθοδος и λόγος, обозначили главный набор инструментов историка, среди которых особо выделили знание древних языков, в частности, для абхазских исследователей — древнегреческого. Почему? Потому что большая часть сведений по истории абхазов сохранились в источниках, написанных на древнегреческом языке. И наибольшее количество эпиграфических памятников, найденных археологами в Абхазии, также содержат надписи на греческом. В качестве примера я привел очень важный фрагмент из третьей книги «Истории» Агафия Миринейского (греч. ὁ Ἀγαθίας Σχολαστικός, 536–582) на языке оригинала (древнегреческом), а также в переводе на новогреческий и русский языки (для сравнения).

Сообщение Агафия Миринейского, вызвавшее оживленную дискуссию в аудитории, — один из важных аргументов, опровергающих известную псевдоисторическую гипотезу П. Ингороква (1893–1983), ставшего для определенной части грузинской интеллигенции, как резонно заметил проф. Георгий Анчабадзе, «истинным национальным деятелем». Речь идет об изменении этнического состава населения позднесредневековой Абхазии, то есть будто бы «абазги-абхазы античности и средневековья не были предками современного абхазского народа, а являлись картвельскими племенами».

Из сообщения Агафия следует, что в восточной части территории современной Абхазии, граничащей с Грузией, в VI в. жили мисимиане, которые — хоть и вместе с апсилами находились в вассальном подчинении у царя колхов (или лазов) — отличались от лазов (мегрелов) собственным языком и законами.

Далее я перешел к изложению метода современного историка на основании материалов, собранных в ходе написания моей докторской диссертации в стенах Аристотелевского университета в г. Салоники (Греция). В частности, продемонстрировал студентам, как работать с источниками (в нашем случае, с греческими), как их анализировать, как устанавливать подлинность их содержания и т. д. Особый акцент я сделал на понятии критическое издание текстов источников. В завершение я дал список различных кодификационных каталогов греческих источников, источниковедческих сборников, показал, как нужно цитировать источники, оформлять библиографию, аббревиатуры и т. д.

В рамках первой лекции я в буквальном смысле принудил студентов (слава Богу, сопротивление было слабее, чем в первом учебном году) прочитать несколько трудов дополнительной литературы. В частности, мы прочли и разобрали «Апологию истории, или ремесло историка» французского историка Марка Блока, «Войну с персами» и «Тайную историю» византийского историка Прокопия Кесарийского, «Смысл истории и смысл жизни» протоиерея Георгия Флоровского.

Вышеупомянутый Марк Блок писал: «Пусть homo faber (человек-мастер) или politicus (человек-политик) всегда будут безразличны к истории, в ее защиту достаточно сказать, что она признается необходимой для полного развития homo sapiens (человека разумного)».

Вторая лекция была посвящена четырехстрочной греческой надписи, сделанной внутри погребального храмика (греч. παρεκκλήσιον), встроенного в нартекс (притвор) Пицундского собора. Я рассказал и показал, как нужно изучать те или иные надписи на греческом языке, имеющиеся на стенах многих христианских храмов Абхазии.

Что касается Пицундской надписи, вначале я обратил внимание студентов, что самое раннее ее упоминание мы находим у Фредерика Дюбуа де Монпере (1798–1850). Однако, как оказалось, этот автор ошибся при копировании надписи и опубликовал неверный ее перевод на французский язык. Затем мы перечислили имена всех известных нам авторов, в свое время посещавших Пицундский собор и видевших интересующую нас надпись на греческом языке. Далее был проведен сравнительный анализ всех вариантов копий и прочтений греческого текста со стены погребального храмика Пицундского собора, и только потом мы предложили собственное прочтение. В завершающей части лекции детально было разобрано и содержание надписи. Я предложил студентам поразмыслить над следующими своими выводами:

1. Имеющиеся данные позволяют нам предположить, что греческая надпись в погребальном храмике (пареклисии) в притворе Пицундского собора свидетельствует, что во время правления, скорее всего, Абхазского католикоса-патриарха Евдемона I, т. е. между 1557–1578 гг. (если быть еще точнее, между 1557–1569 гг., до переезда названного католикоса в Гелати), Пицундский собор претерпел незначительную перестройку. Были произведены вычинки и устроена новая алтарная преграда, престол (Святая Трапеза) и лестница на хоры. В нартекс встроен погребальный храмик (усыпальница, мавзолей). Появились новые фрески, целиком были расписаны стены и свод погребального храмика. При этом нельзя исключать, что все эти работы могли быть осуществлены и ранее. С учетом того, что в XVII в. Абхазские католикосы уже не находились в Пицунде, осуществление вышеуказанных работ в Пицундском соборе при католикосе-патриарха Евдемоне II (1666–1673) маловероятно.
2. Все вышеперечисленные работы были выполнены артелью греческих мастеров (о чем, помимо всего остального, свидетельствует и надпись на греческом языке). Возможно, те же мастера работали и в других абхазских храмах (например, в Мыкуском соборе). Работами руководил мастер (архитектор и живописец) — грек по имени Параскевас, оставивший на стене погребального храмика надпись на греческом языке в четыре строки, содержащую молитвенный призыв к Богу и хронологию проведения работ.

В рамках второй лекции в качестве самостоятельной работы я задал студентам переписать от руки греческий текст из погребального храмика Пицундского собора и разобрать его. Кроме того, рекомендовал им прочитать «Путешествие вокруг Кавказа» Фредерика Дюбуа де Монпере (1937 года издания) и статью Мария Броссе «О религиозном и политическом состоянии Грузии до XVII века» (опубликована в одном из номеров «Журнала министерства народного просвещения» за 1843 год).

На третьей лекции, почувствовав, что студенты, как говорится, стали «шевелить мозгами», я решил от рассмотрения истории Абхазии позднего средневековья перейти к эпохе античности. Предметом лекции стало поэтическое произведение античного писателя Ликофрона (греч. Λυκόφρων, IV–III вв. до Р.Х.) под названием «Александра» (греч. Ἀλεξάνδρα). Я рассказал студентом, как может ошибиться тот или иной исследователь, если он не прочел целиком источник, который использует в работе, и, что не менее важно, на языке оригинала (в данном случае на древнегреческом).

В последние годы один из абхазских исследователей утверждал в своих работах, что «абазги» (один из абхазских субэтносов) упоминаются в III в. до н.э. у Ликофрона, грамматика и поэта, работавшего в Александрийской библиотеке в период правления Птолемея. Чтобы подтвердить свое утверждение, этот автор ссылается на сообщение из «Глоссария по ранней средневековой истории Восточной Европы», изданной в 1980 г. в Висбадене.

Однако при внимательном прочтении поэмы Ликофрона «Александра» трудно не заметить, что в ней нет никаких сообщений об «абазгах», там упоминаются только «колхи» — всего один раз — в связи с их переселением и походом аргонавтов. Упоминание же об «абазгах» возникает намного позже, в XII в., у византийского писателя Иоанна Цеца в его схолиях (комментариях) к «Александре» Ликофрона. Что касается «Глоссария», тут, как выяснилось, дело обстоит в следующем. Издание «Александры» под редакцией Э. Шеера состоит из двух томов. В первом томе, изданном впервые в 1881 г., опубликован текст самой поэмы Ликофрона. В вышедшем в 1908 г. втором томе — комментарии Иоанна Цеца к «Александре» Ликофрона. Автор публикации в «Глоссарии», который как раз и ссылается на второй том издания «Александры» под редакцией Э. Шеера, допустил неточность: вышеуказанные фрагменты на греческом языке нужно было представить как отрывки из схолий Иоанна Цеца к «Александре» Ликофрона, а не как «Lycophronis Alexandra».

Мы со студентами вместе разобрали греческий текст и русский перевод нужного нам фрагмента из поэмы Ликофрона. При этом я обратили их внимание на то, что имя упомянутого в «Александре» царя колхов, согласно правилам чтения на греческом языке, звучит как «Ээт (или Эит)» и что он был сначала царем Коринфа, а затем перебрался в «Эю», в Колхиду. Когда его дочь бежала с Ясоном, «Ээт (или Эит)» отправил отряд колхов разыскать ее. Не найдя беглянку и страшась гнева царя, посланные не вернулись на родину и осели в Полах (Иллирия).

В качестве самостоятельной работы на дом я задал студентам: 1) прочитать целиком мою статью «Сообщает ли Ликофрон об “абазгах”?», опубликованную в «Вестнике Академии наук Абхазии (Серия: Гуманитарные науки)» в 2018 году; 2) выписать от руки из нее соответствующий фрагмент текста на древнегреческом языке и разобрать его; 3) прочитать монографию проф. Ш. Инал-ипа «Вопросы этнокультурной истории абхазов».

После разбора поэмы Ликофрона, которая была написана ямбическим триметром и, как отмечают исследователи, «настолько была переполнена учеными аллюзиями, что стала своего рода образцом академической поэзии — парадоксальной, вычурной, загадочной», я решил устроить студентам передышку и прочитал им две несложные лекции.

Первая была посвящена греческой надписи 1818 г. на мемориальной доске в Лыхненском храме, которой мы предложили новое прочтение. Как выяснилось, указанная доска — это не надгробная плита (по крайней мере изначально) над могилой владетельного князя Абхазии Сафарбея (Георгия) Чачба (1810–1821), как это принято считать в наше время, а памятная доска, сообщающая о восстановлении престола (храма?) владетельного князя Абхазии. Это событие произошло в 1818 г. под руководством Георгия Скарданаса с греческого острова Миконоса.

Во второй лекции шла речь о греческой надписи на средневековой архитектурной детали из церкви села Анхуа (экспонируется в Абхазском государственном музее). Надпись представляет собой всего лишь одно слово. Я обратил внимание студентов не столько на значение самого греческого слова, которое и так было понятно, а на некоторые особенности надписи: 1) артикль женского рода ἡ в отличие от всех последующих букв вырезан в объемной форме, что очень странно; 2) над тем же артиклем женского рода ἡ наблюдается знак густого греческого придыхания со знаком острого греческого ударения (то, что называется Δασεία–Οξεία) — ἥ; 3) знак острого ударения над диграфом αυ в самом слове стоит над ά; 4) ближе к концу слова размеры букв уменьшаются. Кроме того, в глаза бросается искажение композиционного расположения надписи – относительно Распятия Христа она сдвинута влево.

В качестве дополнительной литературы для чтения к двум вышеуказанным нашим лекциям мною было рекомендовано:

1. Искусство Абхазского царства VIII–XI вв. Христианские памятники Анакопийской крепости. А. С. Агумаа, Д. В. Белецкий, А. Ю. Виноградов, Е. Ю. Ендольцева. Автор. предисл. О. Бгажба. СПб.: Изд. РХГА, 2011.
2. Ендольцева Е. Ю. Архитектурная пластика Абхазии в период Абхазского царства (VIII–XI вв.). М.: ИВ РАН, 2020.

Заключительная лекция для магистрантов исторического факультета АГУ была посвящена греческим рукописям. Она была самой масштабной по объему и сложной (я решил под занавес «добить» студентов). Сначала я рассказал о различных мифах, связанных с рукописями. Например, часто среди обывателей, а порой даже среди некоторых исследователей, бытует миф, что различные известные библиотеки мира (чаще всего называется Ватиканская библиотека) держат у себя в секрете разные рукописи. Если их опубликовать, наши знания об истории человечества, о христианстве и т. д. кардинально изменятся. Затем мы отметили, что более 2 500 библиотек в мире являются обладателями греческих рукописей (разумеется, многие из них могут иметь в своих фондах лишь одну или две рукописи). В монастырях и скитах, например, Святой Горы Афон (полуостров в северной части Греции) хранятся 15 800 греческих рукописей (3 500 славянских, несколько сотен грузинских и еще меньше на румынском языке).

В основной части лекции я поднял следующие темы: 1) краткая история греческой письменности; 2) греческая палеография; 3) что из себя представляет рукопись; 4) как создавались рукописные книги; 5) биографические заметки; 6) каталоги с именами переписчиков греческих рукописей; 7) указание дат в биографических заметках; 8) способы летоисчисления; 9) как выглядят рукописи; 10) внешний и внутренний вид кодексов; 11) материалы для изготовления рукописей: папирус, пергамент, бумага; 12) инструменты для писцов; 13) палеография: разные вариации написания греческих букв в рукописях, сокращенное написание букв и слов, виды письменности, которые мы встречаем в рукописях; 14) кодикология и издание рукописей.

Говоря о материалах, из которых изготавливались листы для рукописей, мы отметили, что на пергаментных кодексах часто встречаются следы практики соскабливания старого текста и нанесения поверх него нового. Как правило, так поступали из экономических соображений. Следы старого (погашенного) текста, сохранившиеся под новым, называются «палимпсест». В наше время идет процесс сбора и издания таких текстов с использованием новейших технологий.

Я продемонстрировал студентам каталог грузинских рукописей из библиотеки монастыря св. Екатерины на горе Синай в Египте. Он был приобретен мною во время посещения названного монастыря в 2010 году.

В 1994 и 2000 гг., во время работы грузинских исследователей во главе с проф. Зазой Алексидзе в библиотеке Синайского монастыря был найден палимпсест (книга с погашенным текстом). Выяснилось, что кодекс (книга) Sin.Geo. № 13, состоявший из 107 листов, изначально был написан не на грузинском языке. Часть текста — на армянском, а остальная — большая — часть написана с использованием алфавита кавказских албанцев. Выяснилось также, что и кодекс Sin.Geo. № 55 также являлся палимпсестом на албанском языке. Таким образом, два этих кодекса стали первыми рукописями с текстами, написанными на языке кавказских албанцев. Проф. З. Алексидзе установил, что сохранившийся албанский текст представляет собой «Lectionary» с чтениями из Нового Завета.

Говоря о различных библиотеках и научных центрах, в которых хранятся греческие рукописи, мы упомянули и Национальный центр рукописей в Тбилиси. В фонде рукописей этого Центра собрано до 40 000 грузинских и до 5 000 иностранных исторических документов, датируемых V–XIX вв. Одним из редчайших памятников старины, хранящимся в названном Центре, является богослужебное Евангелие 1300 г. из Абхазии (из Мыкуского собора), написанное на грузинском церковном шрифте — нусхури. Рукопись выделяется миниатюрами с греческими надписями, выполненными на листовом золоте, и многообразием орнаментов. Всего в рукописи представлены 162 миниатюры на золотом окладе, до 530 заглавных букв, богато иллюстрированных и орнаментированных.

Любопытно заметить, что ни один исследователь не обратил внимание на то, что текст Мыкуского Евангелия написан на грузинском церковном шрифте — нусхури, а все иллюстрации к нему (миниатюры) имеют сопроводительные надписи исключительно на греческом языке! Может это палимпсест?

«Вот вам, друзья мои, — сказал я своим студентам, — тема для диссертационной работы».

Завершая свою последнюю лекцию, я постарался пробудить у студентов интерес к работе с греческими рукописями, рассказав им еще о неизданных материалах, связанных с историей христианства в Абхазии. Например, «Послание» Константинопольского Патриарха Германа II (1223–1240)  кардиналам. Оно было написано в 1232 г. и отправлено из города Никеи (греч. Νίκαια, совр. İznik в Турции).

Это послание на языке оригинала, т. е. греческом, дошло до нас в четырех списках: 1) в составе Ватиканской рукописи; 2) в составе рукописи из монастыря Св. Дионисия Святой Горы Афон (Греция); 3) в составе двух рукописей из Афин (Греция).

В период учебы в Греции я смог ознакомиться с текстом послания Константинопольского Патриарха Германа II из состава двух из четырех вышеуказанных рукописей. Это рукопись XVI в. из библиотеки Парламента Греческой Республики и рукописи из монастыря Св. Дионисия Святой Горы Афон (Греция).

В послании Константинопольского Патриарха Германа II кардиналам среди указанных православных народов упоминаются иверийцы (грузины), абазги (абхазы), аланы (осетины), «аласты», готы, хазары и «бесчисленная» «из тысяч народностей» — Русь. Все они, согласно посланию, подчинялись Греческой (Константинопольской) Церкви.

«Вот вам, — сказал я студентам, — еще одна тема диссертационной работы: подготовка критического издания “Послания” Константинопольского Патриарха Германа II. То есть вы находите все вышеуказанные списки этого послания, сохранившиеся в составе только четырех рукописей (на ваше счастье, ведь могло быть и десять, что, безусловно, во много раз усложнило бы вашу работу), далее создаете генеалогическое древо названных рукописей и готовите для публикации греческий текст “Послания” с параллельным текстом его перевода на абхазский язык, давая при этом, разумеется, соответствующие комментарии. Если кто-то из вас проведет работу, о которой я сейчас рассказал, то его вклад в абхазскую историческую науку действительно будет неоценимым».

Далее я предоставил студентам список необходимой литературы по греческим рукописям, в котором большое место занимают работы, написанные на современном греческом, французском и немецком языках (при этом я еще раз подчеркнул, что настоящему историку необходимо знать не только древние языки, но и современные европейские). Кроме того, я предоставил им и перечень каталогов греческих рукописей, опубликованных в 1891–2009 годах. Данный перечень был составлен мною в ходе работы над докторской диссертацией в Аристотелевском университете г. Салоники (Греция).

После такой информационно насыщенной лекции требовать от студентов выполнения самостоятельных работ либо чтения дополнительной литературы я уже не имел морального права. И они были этому несказанно рады. Но праздность длилась недолго. В декабре 2021 г. студенты-магистранты кафедры истории, археологии и этнологии Абхазии исторического факультета АГУ должны были по программе проходить практику в Абхазском институте гуманитарных исследований им. Д. Гулиа (АбИГИ) Академии наук Абхазии, где работаю и я. Тут я снова взялся за них. Как говорится, надо «ковать железо, не отходя от института».

Где-то за месяц до этого я посмотрел в YouTube большое интервью греческого историка-византиниста Элени Арвелер (в девичестве Гликадзи). Замечу, что она является первой женщиной, возглавившей исторический факультет Сорбонны в 1967 г. и первой женщиной — ректором этого университета за 700 лет его существования. Среди прочего в интервью она рассказала о том, что особенно поразило ее по приезду на учебу в Сорбонский университет. Профессор, к которому она пришла в аспирантуру, пошел с ней в Национальную библиотеку и показал, как нужно давать запрос на книги, как работать с хранившимися там греческими рукописями и т. д.

Пользуясь случаем, замечу, что Национальная библиотека в Париже обладает большим количеством греческих рукописей. Именно там находится и так называемой Парижский кодекс Перечня епархий (греч. Τακτικόν, лат. Notitia Episcopatuum) Константинопольской Церкви. Согласно ему кафедры автокефальных архиепископов Никопсийского и Себастопольского находились на территории провинции Абазгия (греч. Επαρχία Αβασγίας). Вот еще одна тема для исследования!

Другими словами, профессор из Сорбонны относился к своему преподаванию в университете в высшей степени ответственно. Госпожа Арвелер заметила, что в стенах Афинского университета, который она окончила и где ей преподавали не менее маститые профессора, такой подход был не принят. В общем, я решил применить французскую методику и к абхазским студентам.

Каждый вторник и четверг, в так называемые дни посещения АбИГИ научными сотрудниками, мои студенты ровно в 9.30 были в институте. Собравшись в одном из рабочих кабинетов Отдела истории, мы сначала пили кофе. Варить его я не доверял никому. Делал это сам на газовой горелке, так как не признаю кофе, сваренного на электроплите. При этом я пояснил студентам, что кофе — это важнейший элемент, стимулирующий работу людей умственного труда, и рассказал им эпизод из жизни сербского гения Николы Тесла (1856–1943).

«Случилось так, — вспоминал он, — что я начал читать труды Вольтера, когда, к своему ужасу, узнал, что существует около сотни больших, напечатанных мелким шрифтом томов, которые этот изверг написал, выпивая по семьдесят две чашки черного кофе в день. Я вынужден был дочитать это всё до конца, но когда отодвинул от себя последнюю книгу, очень обрадовался и сказал: “Никогда впредь!”».

Первая часть занятий с магистрантами в АбИГИ продолжалась до 13.00. Далее мы вместе направлялись на обед в столовую «Сухум-кале», а после обеда шли на набережную Махаджиров, где выпивали еще кофе либо брали его с собой. С 14.00 до 17.00 мы снова продолжали работать в АбИГИ.

На этих практических занятиях, куда все студенты приходили с портативными компьютерами (это было мое требование), я обучал их методике написания научных исследований в области истории. В начале работы я скидывал каждому из них ссылку на одну из последних научных монографий по истории Абхазии, и они должны были, ознакомившись со списком использованной в ней литературы, подобрать для своих магистерских диссертаций соответствующие источники, книги, статьи и т. д. На следующих занятиях они должны были проработать одну из выбранных работ: прочитать, сделать выписки, изложить своими словами выводы и заключения того или иного автора, оформить научный аппарат, библиографию, аббревиатуры и т. д. Затем каждый из студентов читал вслух написанный им материал, а я делал исправления и давал устные или письменные рекомендации. Любопытно, что немало времени было потрачено на то, чтобы отучить студентов от пафосного стиля изложения. Например, когда они перед именем каждого абхазского исследователя без конца ставили эпитет «крупнейший», «известнейший», «выдающийся» ученый.

Иногда студенты отвлекали меня и самих себя разговорами на разные темы. Это я допускал преднамеренно, понимая, что таким образом они «разгружаются». Держать ум в постоянном напряжении, не терять при этом внимания и сохранять работоспособность в течение всего дня — навыки, которые приобретаются со временем. Запомнилась мне одна из тем такого нашего разговора.

Часть моих магистрантов вместе со студентами других факультетов АГУ были в гостях в Северо-Кавказском федеральном университете в г. Ставрополе (Российская Федерация). Они были удивлены, что учебный процесс в названном университете идет до позднего вечера. Я пояснил, что вообще-то это норма для подавляющего большинства университетов мира, где аудитории для дополнительных лекций, библиотеки, компьютерные классы, столовые, кофе и т. д. работают до позднего вечера. У нас же, к сожалению, университет пустеет к 15.00.

Я понимаю, что достаточно долго после Отечественной войны народа Абхазии 1992–1993 гг. условий для полноценной работы Абхазского университета не было. Но сейчас уже другие времена, и, если мы хотим улучшить качество высшего образования в нашей стране, надо менять подход к режиму работы университета.

К примеру, мне не понятна практика проведения различных встреч, конференций, открытых лекций и т. д. в первой половине дня, когда у студентов лекции. Как-то я сказал в нашем деканате, что не буду участвовать в мероприятиях, которые проводятся в АГУ или других образовательных и научных центрах Абхазии в ущерб занятиям со студентом. Я уже не говорю про «бесконечные» праздничные нерабочие дни в нашей стране — это тоже негативно сказывается на учебном процессе. И не только в АГУ.

Аԥсуаа ражәа иалами «Анҭица лымш шьарақәа нҵәаӡом» ҳәа! Кстати замечу, что абхазское женское имя Анҭица, ставшее столь нарицательным, происходит из греческого языка, от ἄνθος, ἄνθησις — «цветок», «цветение». Какое прекрасное значение имеет это имя!

В связи с вышеизложенным у меня просьба к родителям студентов, которые приезжают на учебу в столицу из других городов и сел: если вы хотите, чтобы ваши дети получили хорошее образование, им обязательно надо всю неделю находиться в городе: снимать жилье, жить у родных или в общежитии! Человеку, который ежедневно тратит время и силы на дорогу (особенно если студенты живут в отдаленных селах), не до углубленной учебы.

Только мои магистранты вошли во вкус научной работы, в середине декабря коронавирус все нам испортил. Мы с несколькими студентами заразились у нас в АбИГИ и целый месяц были, говоря на студенческим сленге, в отключке.

21 января 2022 г. магистранты сдали экзамен по древнегреческому языку. Сначала им был предоставлен один час для сдачи письменного теста (тест был двух вариантов (для сильной и слабой групп)). В каждом варианте были даны соответствующие фрагменты сочинений византийских авторов на древнегреческом языке, тематически связанных с историей Абхазии. Студенты должны были переписать фрагменты текстов на древнегреческом от руки, вставляя под каждым словом соответствующие слова русского перевода. Затем мы приступили к устному экзамену. Задания были такие: 1) прочитать вслух тот же фрагмент текста, что был приведен в письменном тесте, но уже в переводе на новогреческий язык, и перевести его дословно на абхазский или русский языки; 2) пересказать в тезисной форме содержание одной из прочитанных мною лекций.

Итоговая оценка зависела не только от сдачи самого экзамена. Я учитывал, как студенты посещали занятия весь период обучения древнегреческому языку (полтора года, три семестра), а также наличие учебного материала, предоставленного мною в течение всего курса, результаты самостоятельных домашних работ, чтение дополнительной литературы, участие в научных конференциях (я ставил задачу, чтобы мои студенты участвовали во всех проходящих в Абхазии научных мероприятиях), результаты практики в АбИГИ и т. д.

Из тринадцати магистрантов на «отлично» завершил обучение древнегреческому языку только один студент, десять — на «хорошо», два студента получили отметку «удовлетворительно».

Далее по программе студентам было предоставлено четыре месяца для написания собственных магистерских работ. Я был научным руководителем у одного из них — Инала Цкуа, который 3 июня 2022 г. защитил выпускную квалификационную работу на тему: «Греческие письменные источники и эпиграфические надписи по истории Абхазии античного времени». Причем он подготовил соответствующую презентацию в программе PowerPoint, зачитал вслух фрагмент древнегреческого текста, перевел его на русский язык и т. д. В отзыве, который я как научный руководитель представил к защите, отметил следующее: «Очень важно, что в примечаниях диссертант дает сведения об авторах названных источников, краткое описание содержания самих античных сочинений, делает соответствующий анализ и т. д. Такой же критический подход характерен и для других частей предлагаемой работы. Показательны в этом отношении подробные комментарии И. Цкуа об этническом составе колхов и вероятности существования Колхидского царства (1.2, прим. 34), об археологическом изучении Эшерского городища (2.2, прим. 52). Все это, на наш взгляд, говорит о научном подходе автора к работе. Считаю не менее важным отметить и то, что соискатель приводит фрагменты рассмотренных им источников не только в русском переводе, но и на языке оригинала — на древнегреческом. Причем по тексту работы видно, что, когда возникала необходимость, И. Цкуа сам набирал на древнегреческом языке приводимые им фрагменты текстов. Данное обстоятельство заметно повышает уровень и качество предлагаемого исследования».

По итогам защиты я рекомендовал аттестационной комиссии и руководству деканата исторического факультета принять в аспирантуру двоих из тринадцати выпускников магистратуры.

СТУДЕНТЫ ПЕРВОГО КУРСА

С 1 марта 2022 г. я приступил к преподаванию древнегреческого языка студентам первого курса кафедры истории, археологии и этнологии Абхазии исторического факультета АГУ (задержка с началом занятий во втором семестре произошла из-за очередной волны пандемии). Целью освоения дисциплины в рамках одного семестра было общее знакомство с греческим языком, приобретение навыков письма и чтения. Другого добиться было невозможно, поскольку лекции проводились один раз в неделю. Плюс к этому — количество студентов (абхазский сектор — 16 человек, русский сектор — 24 человека), и это тоже, по понятным причинам, отразилось на качестве освоения языка.

Свою методику преподавания древнегреческого языка, требования к студентам и т. д. я подробно уже изложил в статье «Итоги первого года преподавания в АГУ», опубликованной в прошлом году на страницах официального сайта Священной Митрополии Абхазии «Anyha.org» (https://anyha.org/itogi-pervogo-goda-prepodavania-v-agu/). Поэтому повторять ее здесь не буду. В предлагаемых же рассуждениях сконцентрирую внимание на некоторых новых наблюдениях.

Как говорила одна из героинь советского культового фильма «Курьер» Агнесса Ивановна, «у нас прекрасная молодежь!». Но с ней, к сожалению, работают мало и некачественно. Особенно это касается выпускников сельских школ. Нужно срочно что-то делать с сельскими школами нашей Республики, иначе у нас ничего не получится с подготовкой их выпускников в Абхазском университете. Как мне обучать сложному древнему языку тех, кто, закончив среднеобразовательную школу, не имеет элементарных знаний о языке вообще?

Чего я только не делал, чтобы заинтересовать студентов изучением языка! Разве что не танцевал греческие танцы на столе преподавателя…

Признаюсь откровенно, в какой-то момент я был готов уже обратиться в деканат исторического факультета с просьбой приостановить преподавание древнегреческого языка студентам-первокурсников. Мне казалось, что это бессмысленная трата моего времени и, главное, сил. Поэтому я не случайно в качестве эпиграфа к этой публикации привел слова из письма британского писателя Клайва Льюиса к дону Джованни Калабриа.

Большая часть времени в аудитории уходило на чтение морали, а это совершенно неблагодарное занятие! Но каждый раз я брал себя в руки, убеждая самого себя, что у подавляющего большинства нынешней абхазской молодежи в силу происходящих в мире событий не будет никакой возможности получить образование за пределами нашей Республики. Что мы им дадим сегодня в АГУ, то они и принесут наши детям в школы!

Ровно два месяца у меня ушло на то, чтобы приучить первокурсников не опаздывать на лекции, быть внимательными на них, не разговаривать между собой в аудитории. Надо заметить, что названные мною отрицательные моменты являются сегодня нормой поведения не только школьников и студентов, но и большинства участников различных научных мероприятий, которые проводятся в Абхазии. Столько же времени ушло на то, чтобы буквально заставить студентов носить с собой учебные материалы, пользоваться интернет-ресурсами и т. д.

Пользуясь случаем, обращаюсь к руководству АГУ: может быть, в самом начале учебы в университете стоит читать им ряд общих лекций — об организации студенческой жизни, о методике обучения, культуре поведения студентов и т. д., чтобы ввести их в новую жизнь, продемонстрировать наглядно какие-то вещи. Так, по крайней мере, делается в ряде высших учебных заведениях многих стран.

И еще одна просьба: может быть, все-таки сделать ставку на более жесткий отбор среди абитуриентов?

В конце семестра, когда я после зачета представил в деканат письменный отчет с результатами обучения студентов первого курса греческому языку, картина была следующей: из 16 студентов абхазского сектора имеет смысл заниматься древнегреческим языком только с тремя; из 24 студентов русского сектора — только с девятью. Я уверен, что такие же результаты мы имеем и по другим дисциплинам.

Возникает резонный вопрос: если бы у меня в аудитории были бы только эти 12 студентов, отобранные уже при поступлении в наш вуз, разве качество преподавания и усвоения предметов, тем более языков, не было бы лучше?

Еще раз напомню слова нашего соотечественника писателя Фазиля Искандера, высказанные им в «Письме к друзьям»: «Люди, когда-то говорившие о вреде всеобщего образования, были не так уж глупы, хотя выглядели реакционерами. Я думаю, лучшие из них, по крайней мере, были озабочены не своими эгоистическими интересами, а пониманием достаточно долгого и опасного межеумочного состояния огромного количества людей, оторванных от народной этики и не усвоивших общечеловеческую».

7 июня 2022 г.

Новый Афон