Вольтер однажды сказал: «Отчизна — это край, где пленница душа». В этих словах, пожалуй, просто, точно и необыкновенно изящно сформулировано и мое личное отношение к тому месту, где посчастливилось родиться.
 
Новый Афон – не просто маленький курортный городок на берегу Черного моря. Выгодное географическое положение, специфичный рельеф местности, собственный микроклимат издревле привлекал сюда человека. Это удивительное место, где на нескольких квадратных километрах заключена многовековая, подчас трагическая история Абхазии. Да и вряд ли у кого-нибудь в здравом уме повернется язык назвать заурядным город, где по преданию принял мученическую смерть один из апостолов Иисуса Христа – Симон Кананит (Зилот). Древняя Анакопия, ставшая первой столицей Абхазского царства и прошедшая путь от пышного расцвета до запустенья, величественно возвышается над современным Новым Афоном. Оттуда, с высоты птичьего полета открывается прекрасный вид на самый большой на всем черноморском побережье Кавказа мужской монастырь. Речь, конечно же, идет о монастыре святого апостола Симона Кананита, построенного в конце XIX века.
 
Приступая к работе над этой статьей, я не ставил перед собой задачи освещать древнюю историю нашего города. О возведении Анакопии, сражении с арабами и временах расцвета Абхазского царства, написано немало. Эти темы всегда будут интересны исторической науке, а потому их лучше всего оставить на суд профессионалов. Мне же интересно было рассмотреть жизнь города в период с момента возведения Новоафонского монастыря по сегодняшний день. Сравнить то, каким было это место сто с лишним лет назад и его сегодняшнее состояние. С этой целью, вместе с фотографом нашего журнала Геннадием Зуевым мы в течение нескольких дней фотографировали самые узнаваемые пейзажи города, чтобы у читателя была наглядная возможность изучить произошедшие изменения.
 
Но прежде немного истории.
 
Ни для кого не секрет, что своим нынешним обликом Новый Афон прежде всего обязан именно монахам со Святой Горы Афон (Греция). Притесняемые турецкими властями и греческим духовенством русские иноки Пантелеймонова монастыря были вынуждены искать новое место для строительства обители. В 1874 г. советом турецких министров серьезно рассматривался план по переселению русских монахов вглубь Малой Азии. В этой связи, осознавая всю серьезность положения братии, Игумен Афонского Пантелеймонова монастыря отец Макарий и духовник обители отец Иероним обратились к русскому послу в Константинополе, графу Н.П. Игнатьеву, с просьбой, чтоб он добился права монахам из русского Пантелеймонова монастыря поселиться на Кавказе. 8 февраля 1875 г. он обратился к наместнику Кавказа Великому князю Михаилу Николаевичу Романову. Без преувеличения эта дата предопределила во многом будущее нашего родного города.
 
Мало кто знает, что судьба Новоафонского монастыря могла быть совсем иной, и выбор места под его строительство мог пасть не на Анакопию. Еще в 1873 г. при поддержке царского правительства, желавшего возродить на территории Абхазии Православие, архимандрит Троице-Сергеевой Лавры Феофил в сопровождении иеромонаха, иеродиакона и пяти послушников прибыли в Пицунду. Однако планам по строительству монастыря не суждено было реализоваться. Тяжелый влажный климат береговой Абхазии стал настоящим испытанием для монашествующей братии, которая была вынуждена признать свою беспомощность. Также в 1875 г. выбор монахов мог выпасть не на современный Новый Афон. Снабженные подробной инструкцией, подписанной игуменом Афонского Монастыря архимандритом Макарием, делегаты со Святой Горы – монах Иоанн отцы Агапий и Иерон – 26 августа 1875 г. прибыли в Сухумский округ. В вышеуказанной инструкции им настоятельно советовали обратить внимание на Дранду. Однако выбор монахов пал на Анакопию и ее живописные окрестности.Это событие имело место 6 ноября 1875 г., а уже 27 ноября 1875 г. 327 десятин земли, было официально передано под строительство монастыря.
 
С этого момента история Нового Афона начала свое стремительное развитие. Прибывшая со старого Афона монашеская братия, начиная с 23 ноября 1875 г., усердно трудилась на протяжении десятилетий. Плодом их трудов стали такие величественные сооружения, как храм покрова Пресвятой Богородице и восстановленный из руин древний храм во имя святого апостола Симона Кананита. Большое значение монахи уделяли оздоровлению местности. В этой связи в ущелье реки Псырдзха была выстроена каменная плотина, а также посажены эвкалиптовые деревья. Эти шаги планомерно решили проблему заболоченности и снизили риск заболевания малярией. У плотины была выстроена мельница и пекарня, обеспечивавшие монахов свежим хлебом. Одним из самых прекрасных достижений деятельности монахов стала система Больших прудов (современный Новоафонский парк). С 1901 г. монастырь стал освещаться электричеством. Как уже отмечалось в предыдущем номере нашего журнала, монахами была устроена узкоколейная железная дорога (подробнее см.: Смыр А., Первый паровоз Абхазии//Алашарбага, 2015, № 1, с. 19-23). Венцом же упорных трудов братии стал верхний комплекс монастыря святого апостола Симона Кананита, строительство которого велось с 1884 по 1911 гг. В 1888 г. обитель удостоил своим визитом император Александр III с членами императорской семьи.
 
Монахи занимались и облагораживанием прилегающих к монастырю территорий. Были рассажены оливковые плантации и кипарисовые аллеи. Подсобное хозяйство монастыря было огромным. За Анакопийской горой располагался плодовый питомник и большой фруктовый сад. В селе Анхуа построен каменный корпус с храмом Иоанна Предтечи. Без преувеличения можно утверждать, что руками монахов Анакопия и ее окрестности, существенно опустевшие в результате махаджирства (насильственного переселения местного абхазского населения в Турцию), превратились в цветущий сад. Справедливости ради стоит, однако, отметить, что перестройка части крепостных сооружений древней Анакопии, лишила нас сегодня возможности изучать и наблюдать великую твердыню в первозданном виде.
 
В 1904 г. в Абхазию впервые приехал известный русский фотограф Прокудин-Горский. В дальнейшем он еще дважды посетит ее: в 1905 и 1912 гг. Во многом благодаря его работам у нас сегодня есть возможность увидеть Новый Афон таким, каким он выглядел в начале XX столетия.
 
Однако временам безмятежной жизни Новоафонской обители в скором времени пришел конец. Революция 17-го года подвела черту под его коротким существованием. Установление Советской власти и последовавшее за этим закрытие монастыря круто изменило судьбу Нового Афона. Задуманный изначально как центр Православия на Кавказе, он планомерно был превращен во всесоюзную здравницу. Это не могло не оставить своего отпечатка на архитектуре города. Были возведены несколько корпусов Новоафонской турбазы. Монастырь же был переоборудован под гостиницу. Существенно пострадал храм Покрова Божьей матери. Его колокольня и купол были демонтированы (колокольню можно увидеть сегодня в центре города Гудаута – башня с часами над зданием универмага). Однако, несмотря на весь этот ущерб, надо сказать, что архитектура Нового Афона приобрела и целый ряд великолепных сооружений. Здесь можно выделить городской вокзал, прекрасную железнодорожную станцию в живописном ущелье реки Псырдзха, две государственные дачи. Открытие же в 1961 г. Новоафонской пещеры прославило город далеко за пределами СССР. Развивалось и сельское хозяйство. На базе монашеских угодий был создан цитрусовый совхоз Псырдзха.
 
Развал Советского Союза, последовавшие за ним Отечественная война народа Абхазии 1992-1993 гг. и блокада стали тяжелыми испытаниями для всей страны, в том числе и для нашего города. Хотя в 1994 г. произошло знаменательное для всей страны событие – монастырь святого апостола Симона Кананита вновь открыл свои двери для верующих людей. Однако, если брать в целом, в этот послевоенный период по всей Абхазии было, к великому сожалению, разрушено и разграблено множество памятников архитектуры. Боевые действия не затронули Новый Афон, однако город за 90-ые и 2000-ые годы серьезно изменился. Многое было утрачено безвозвратно. Как это ни прискорбно звучит, зачастую именно по вине местных жителей. В 2002-2003 гг. в целях защиты уникального историко-культурного наследия города был разработан проект плана охранных зон Нового Афона. Данный план был подготовлен Анзором Агумаа при финансовой поддержке Новоафонского монастыря, но, к сожалению, так и не был утвержден Кабинетом Министров Республики Абхазия. Кто знает, может быть, судьба города могла сложиться иначе, будь этот проект тогда принят, но как говорится – история не знает сослагательного наклонения!
 
В последние годы жизнь в городе постепенно налаживается. Однако сейчас особенно важно осознать, что мы стоим у очень опасной черты. И сегодня, как никогда, мы все, жители этого города, в ответе за его дальнейшую судьбу. Стоит задуматься, ведь через каких-нибудь сто лет нашими потомками будет дана оценка тому, что мы делали с городом на протяжении недолгих лет. И боюсь, что оценка может быть далеко не удовлетворительной. И это касается не только Нового Афона, но и всей Абхазии. Уничтожение памятников историко-культурного наследия, огульная застройка побережья и природоохранных зон, могут лишить нашу страну того неповторимого шарма, присущего, пожалуй, только ей одной. Законодателям необходимо в кратчайшие сроки решить проблему в области градостроения. Причем, только лишь дублированием российского законодательства (нещадно критикуемого внутри российского правового сообщества) здесь нельзя ограничиваться. Нужно провести тщательный анализ законодательства развитых стран, в которых, как и Абхазии, имеется большое количество памятников культуры, для определения максимально верных путей выхода из сложившейся ситуации. В противном случае последствия могут быть весьма плачевными. Мне вспоминается история, когда во время войны за освобождение Греции от владычества Османской империи, турецкие войска, осажденные в Акрополе, стали разрушать Парфенон, для того чтобы извлечь из конструкций колонн свинец, необходимый для изготовления пуль. Тогда, для того, чтобы спасти древнюю достопримечательность от разрушения, греки вынуждены были послать туркам большую партию свинца. Так неужели мы, народ, прошедший кровавую войну, позволим в мирное время разрушать свою живую историю? Надеюсь, что нет.
 
Я часто задаю себе вопросы: что значит быть «афонцем»? Сводится ли это лишь к географической привязке или в этом заключен иной глубокий смысл? Чем отличается житель Нового Афона от любого другого жителя Абхазии? Не побоявшись показаться наивным, скажу, что быть афонцем значит много больше, чем просто жить в этом городе. Необходимо чувствовать, пропуская сквозь себя всю его многогранную историю, боль и радость, победы и поражения. Болеть душой за каждый камень, дерево и кустарник этого города. Бережно хранить и защищать этот город от всех невзгод. Наверное, сложно будет сказать, чем отличается житель Нового Афона, к примеру, от «сухумчанина», но я твердо убежден, что объединять всех нас должны беспрекословная преданность своей стране, что означит и заботу каждого из нас о своем родном городе! И если Сухум – это сердце Абхазии, то рискну предположить, что Новый Афон – ее душа!